Флоринда Доннедр "Жизнь в сновидении" гл.19
...и погрузилась в тот же сон, который я сновидела
в течение последних семи ночей.
Я стою в Сонорской пустыне.
Полдень. Солнце — серебряный диск.
сверкающий настолько, что его почти не видно, —
остановилось в зените. Вокруг ни звука, ни
движения. Высокие кактусы сагварос протягивающие
свои колючие руки к неподвижному небу, стоят как
постовые, охраняя безмолвие и неподвижность.
Ветер, казалось, последовавший за мной сквозь сон, подул с
исключительной силой. Он со свистом проносился между ветвями мескитовых деревьев и раскачивал их с безумной
силой. Столбы красной пыли поднимались и кружили вокруг меня. Стая ворон
рассыпалась точками по небу, а потом, похожая на части черного покрывала, тихо
опустилась на землю в отдалении.
Ветер утих так же внезапно,
как и начался. Я повернула в сторону далеких холмов. Казалось, я часами шла,
прежде чем увидела огромную темную тень на земле. Я подняла голову. В воздухе
на распростертых крыльях неподвижно висела гигантская птица; она была как
будто прикована к небу. Только когда я снова посмотрела на ее темную тень на
земле, я поняла, что птица движется. Медленно и непостижимо ее тень скользила
впереди меня.
Руководимая необъяснимым
побуждением, я попыталась оставаться захваченной тенью. Несмотря на то, что я
бежала очень быстро, тень все быстрее и быстрее уходила от меня. В изнеможении
я споткнулась о свою собственную ногу и плашмя упала на землю.
Когда я встала, чтобы
отряхнуть одежду, то заметила, что птица сидит на валуне рядом. Голова ее
слегка повернута ко мне, будто маня. Я осторожно
приблизилась. Птица была громадной и рыжевато-коричневой, перья у нее сверкали,
как огненная медь. Взгляд янтарного цвета глаз был тяжелым и неумолимым, словно
сама смерть.
Я отступила назад, когда
птица раскрыла свои широкие крылья и взлетела. Она поднималась и поднималась,
пока не превратилась в точку на небе. Ее тень на земле протянулась в
бесконечность прямой темной линией и слила воедино пустыню и небо.
Я пропела заклинание,
уверенная, что догоню птицу, если вызову ветер. Но в моей песне не было силы.
Голос разлетелся на тысячи шепотков, которые быстро растворились в тишине.
Пустыня вновь приобрела свой сверхъестественный покой. А потом начала
крошиться по краям, и постепенно все вокруг меня исчезло...
Постепенно я начала ощущать свое тело, и то, что я лежу в гамаке.
Сквозь легкий туман я разглядывала стены комнаты, закрытые стеллажами, полными
книг. Потом, когда я полностью проснулась, осознание потрясло меня, как это
случалось всякий раз в течение прошедшей недели. Это был не простой сон, и я
знала его смысл.
Нагваль Мариано Аурелиано
поведал мне однажды, что маги, когда говорят друг с другом, рассказывают
притчу, что магия — это птица; они
называют ее птицей свободы. Они говорят, что птица свободы летает лишь по
прямой и никогда не возвращается дважды. Они считали также, что нагваль
приманивает птицу свободы. Именно он увлекает ее и
заставляет распространить свою тень на путь воина. Без тени нет направления.
Смысл моего сна в том, что я потеряла птицу свободы. Я утратила нагваля
и с ним все надежды и цели. И самая большая тяжесть на душе была от того, что
птица свободы улетела так скоро, даже не оставив мне времени поблагодарить
всех должным образом, не оставив времени выразить мое бесконечное восхищение.
........
Флоринда говорила мне, что свобода - это полное отсутствие забот о чем бы то ни было, отсутствие стремлений, даже когда заключенный в нас объем энергии освобожден. Она говорила, что эта энергия освобождается, только если мы исключим все возвышающие концепции, которые у нас есть о себе, о нашей важности, важности, которую, как мы чувствуем, нельзя ни вышучивать, ни нарушать.
Голос Зулейки был ясным, но казалось, приходил издалека, когда она добавила:
- Цена свободы очень высока. Свобода может быть достигнута лишь сновидением без надежды, желанием отказаться от всего, даже от сновидения.
- Для некоторых их нас сновидение без надежды, борьба без видимой цели - это единственный путь быть подхваченными птицей свободы.
........
Флоринда говорила мне, что свобода - это полное отсутствие забот о чем бы то ни было, отсутствие стремлений, даже когда заключенный в нас объем энергии освобожден. Она говорила, что эта энергия освобождается, только если мы исключим все возвышающие концепции, которые у нас есть о себе, о нашей важности, важности, которую, как мы чувствуем, нельзя ни вышучивать, ни нарушать.
Голос Зулейки был ясным, но казалось, приходил издалека, когда она добавила:
- Цена свободы очень высока. Свобода может быть достигнута лишь сновидением без надежды, желанием отказаться от всего, даже от сновидения.
- Для некоторых их нас сновидение без надежды, борьба без видимой цели - это единственный путь быть подхваченными птицей свободы.